В джунглях Москвы. Роман - Пётр Фёдорович Алёшкин

не оказалось. Старушка соседка объяснила, что гулять пошли всей семьей, а когда вернутся, неизвестно. Иван написал записку, пригласил в гости вечером, телефон оставил. И они с сожалением, что не застали друзей, назад отправились.

Вышли из автобуса и Маркина увидели. Иван окликнул его:

– Антон, привет! Ты куда направляешься?

Маркин обрадовался. Был он с мальчиком лет десяти. Иван догадался, что это сын его.

– Мы-то домой! А вы куда? – в свою очередь спросил Антон.

– И мы домой!

– Как? – не понял Маркин.

– А мы теперь живем здесь! Квартиру сняли, вон в том, – указал Иван на белый двенадцатиэтажный дом, через три дома от остановки.

– А я вот в этом! – радостно указал Маркин на дом возле остановки. – Идемте ко мне. Нет, отказываться не надо! Галя, я не слышу. У меня, может, к мужу твоему особые чувства! Я, может, благодаря ему на себя по-иному посмотрел? Идемте, идемте!.. Вовка, сынок, бери за руку Галю. И крепче держи, чтоб не сбежала!

Галя сама взяла мальчика за руку.

– Сын у тебя – копия, Маркин-второй, – улыбнулась Галя.

– А как же. Для себя старались, по заказу. Портрет мой, а характер мамин. Ишь, молчит – слушает. А я бы уж на его месте за эти три минуты сто слов сказал…

Люся увидела гостей, захлопотала. Галя к ней на кухню ушла, а Маркин квартирой стал хвастаться, комнаты показывать, ванную. Ничего особенного у него не было, обычная квартира человека среднего достатка. Но Антон радовался, Егоркин понял его радость: ведь с нуля, с нуля начинали с Люсей.

– Тоша! – позвала жена. – Ты в гастроном спустись, а то ведь ничего нету.

– Это я враз. Это я мигом! – сказал Маркин. – Гастроном прямо в нашем доме, – пояснил он Егоркину.

– Знаем уже. Мы приходили сюда.

Иван пошел в комнату к Вовке.

– Ну, Вовка, хвастайся теперь ты! Как учишься?

– Одни! – Мальчик растопырил пятерню.

– Да ну! – удивился Иван. – Врешь, наверно?

– Нет, смотри. – Мальчик подал дневник.

– В четвертом классе, значит… Ух, ты! Молодец! Это здорово. – Егоркин вернул дневник. – А за верстаком этим ты работаешь? – указал он на невысокий стол в углу, к которому привинчены были небольшие тиски, стоял маленький ручной сверлильный станок, крошечная наковальня. Под столом виднелся ящик с инструментами, аккуратно уложенными в ячейки.

– Мы с папой, – ответил мальчик.

– А инструментов у тебя сколько. Ого, и каких только нет!.. И что же вы с папой делаете?

– Сейчас корабль радиоуправляемый. А весной приемник сделали. Вот! – Вовка взял со стола радиоприемник величиной с толстую книгу, включил и стал крутить. Запищало, засвистело в комнате, потом прорезалась музыка и довольно чистая. – Что хочешь ловит! – похвастался Вовка.

– А где же корабль?

– Мы его только начали… Пошли, я покажу что, – понизил голос Вовка. – Только маме не говори!

Мальчик вывел Ивана на балкон, который был в большой комнате. Там с одной стороны стоял самодельный шкаф, а с другой – от пола до потолка ступенями деревянные ящики с цветами. В самом верхнем ящике рос вьюнок. Он опутал весь потолок и спускался по ниткам к перилам балкона. Егоркин вспомнил, как вчера Галя, когда они шли мимо этого дома от автобусной остановки, увидела зеленый балкон и сказала:

– В нашей квартире на балконе я тоже такие цветы посажу. Видишь, как красиво!

Они тогда не подозревали, что балкон этот Маркина.

– Смотри! – указал Вовка на длинные белые трубы, лежащие у стены. – Мы с папой дельтаплан делать будем… Приготовим все и будем делать! А мама ругается…

– Вот вы где? – услышал Иван голос Маркина.

Он уже вернулся из магазина.

– Что же ты главным не похвастался? – упрекнул его Иван. – У тебя, оказывается, тут целая мастерская.

– Ковыряемся потихоньку, – улыбнулся довольный Маркин. – Я еще забыл сказать, стенка эта, – указал он на мебельный гарнитур «Спутник», – на гонорар за наше приспособление куплена. Когда делали, я и не думал, что нам заплатят… Кстати, приспособление для сборки «рукава» мы с технологом дотянули!.. Сейчас опытный образец делают.

– Я знаю, ты говорил… Слушай, я заходил во второй сборочный к твоему знакомому. Помнишь, ты говорил, что они вдесятером мучаются над одной деталью?.. Смотрел, там действительно что-то не то. Надо вдвоем сходить, покумекать!.. Пошли завтра?

– А тебе сколько осталось в цехе быть?

– Я буду наведываться непременно… Родной цех забывать не собираюсь.

За столом Люся спросила с улыбкой у мужа:

– Ну, как, нахвастался квартирой?

Видно, ей тоже был приятен разговор о том, что у них хорошо все устроено. Была она в розовом в полоску ситцевом платье. Волосы распущенные вились до плеч. Маленькая челка, закрывающая половину лба, спокойное доброе лицо.

– А вы от завода получали ее? – спросила Галя.

– Девять лет в очереди выстояли… Четвертый год живем… – ответил Маркин.

– Да-а! – удивился Иван. – А сколько же ты на заводе работаешь?

– Семнадцать лет отбухал… Я на нем, как и ты, с восемнадцати!

– Тридцать пять лет вам, значит, – сказала Галя и обратилась к Люсе. – Простите, а вам сколько?

– Тридцать три…

Иван с Галей переглянулись и засмеялись. Иван объяснил:

– Галя сегодня говорила, что мы квартиру лет через двенадцать получим, по тридцать одному году нам будет… Она уже старухой станет… Я счастлив буду видеть ее такой старушкой в тридцать три! – улыбнулся Иван, глядя на Люсю.

– Он у меня в дворники собрался, квартиру зарабатывать! – кивнула Галя, смеясь, на Ивана.

– И пойду! – упрямо заявил Егоркин.

– А ты у Гали прописан? – спросила Люся.

– Нет… В общежитии…

– Сначала надо постоянную прописку получить, а потом в ЖЭК идти… А так вас и в комнату временно пропишут обоих, по лимиту. Если идти в ЖЭК, то лучше Гале, техником-смотрителем… Квартиру быстро заработаете… Она москвичка!

– Техником? – спросила Галя. – А что они делают?

– Наряды рабочим раз в месяц закрывают да квартиры принимают, когда кто переезжает… Болтаются без дела да лясы точат!

– А квартиры им сразу дают?

– Вроде бы сразу… Да вы узнайте сами! Зайдите в любой ЖЭК…

Иван вспомнил, что родственник его Дима Анохин, с которым он недавно встречался в Масловке, когда приезжал туда с Галей после свадьбы, работал раньше дворником. Он наверняка знает, чем занимаются техники. Надо ему позвонить, спросить, решил Иван. Всплыл почему-то в памяти разговор с Анохиным в деревне. Дима грустный был, подавленный, сказал тогда, что страшный материал везет в газету. Не думал раньше, что в наше время может быть такое. Средневековье! Особенно запомнились грустные слова Анохина: «Мы говорим, человек рожден для счастья, но не догадываемся, что жизнь наша – блуждание в зарослях в поисках дороги к счастью. Никто не знает, в какой стороне эта дорога. И кружимся мы в зарослях, блуждаем, ветки хлещут по лицу, падаем, набиваем синяки да шишки… Выбрались на тропинку, широкая, много людей протопало по ней. Радуемся – на верном пути, вот-вот выберемся на дорогу, большую дорогу к счастью. Торопимся, бежим, спотыкаемся, а тропинка все уже, все неприметней, глядишь, и исчезла. И опять вокруг одни заросли. И снова кружим, кружим, кружим».

4

Борис, Роман и Веня сидели в кафе второй час. Посреди стола много уже пустых бутылок из-под пива скопилось. Говорил Борис, говорил страстно, яростно. Роман с Веней слушали, чувствовали правду его, видели рядом с ним себя неуклюжими щенками. Завел Бориса Веня. Он предложил план ограбления кассира небольшого строительного управления. Она изредка ездила в кассу треста получать зарплату без сопровождающих. Подстеречь в безлюдном месте и ограбить. Роман выслушал нового приятеля без энтузиазма, мрачно: грабить кассиров он еще не созрел. А Борис взвился:

– Ну, Веник! Был ты Веником, Веником и умрешь! И три года тебя не научили!.. Сколько раз я тебе твердил: забудь свои бандитские замашки! Забудь! Оглянись, время-то какое на дворе. Дебилы одни кастетом да ножом по углам размахивают… Деньги вокруг лежат: оглянись да по карманам рассовывай. Кассира грабить! – возмущенно передразнил Борис. – Если мысли такие не оставишь,